Второй — трансценденция к богу как личности, господствующей над всеми личностями. В соответствии с этим только светская история», имманентно ограниченная, считается человеческой par excellence. Из трансценденции выводится иной исторический порядок, «святая история».

И прогресс, и революция, должны охватывать не только социально-экономическую,но и духовную сферу. И здесь над имманентным порядком человеческой истории доминирует порядок трансцендентный, воплощенный в личности Христа.

И здесь над имманентным порядком человеческой истории доминирует порядок трансцендентный, воплощенный в личности Христа. Однако в основе христианского воззрения на историю Мунье открывает парадоксальную антиномию, которую называет «трагическим оптимизмом»: прогресс — это не только достижения, вершины, но и падения; цепь вершин остается невидимой, так как мы не знаем окончательного смысла истории. Прогресс для христианства никогда не может быть полностью выражен или определен вне «парадокса Креста».

Мунье вступает в полемику с экзистенциализмом, представители которого, по его мнению, виновны в нынешнем состоянии общественного сознания. Человек XX в потерян в мире и отчаивается. Причиной его отчаяния Мунье считает утрату «христианской надежды», в результате чего мир стал абсурдным, чуждым разуму и добру, глухим ко всем человеческим призывам.